Ходят бородатые мужчины по станице…

Во что играть детям? Где побриться мужчинам? Почему нет порядка в сапожных мастерских? О наболевшем читатели газеты «Вперёд» Гражданского района делились через газету. А редакция, по возможности, им отвечала.

Без бумаги не лечим

В конце декабря через районку механик Ирклиевского маслосырзавода И. Бутвин поведал односельчанам о неудачном посещении местной амбулатории. У работника на правой руке образовался нарыв, но врач Романенко, по его словам, не стала даже с ним разговаривать.

– В чём дело? – спросил я. – Ведь я такой же как и все, работаю на маслосырзаводе…
– А в том, мой больной, – спокойно ответила врач, – что Вы не принесли с собой бумаги для того, чтобы завести на Вас карточку. Бумаги нет? Идите домой.

Мужчине пришлось обратиться за медпомощью в город Тихорецк.

«На маслосырзаводе я работаю уже несколько лет, но такого, чтобы лечебное учреждение отказывало больному в помощи по той причине, что он не принёс бумаги, мне встречать не приходилось. Неужели райздрав считает подобные безобразия законными?» – спрашивал рабочий
(И. Бутвин. «Бумаги нет? Идите домой!». «Вперёд». № 106 от 2 декабря 1944 г.).

В январе редакция получила комментарий районного отдела здравоохранения.

Заведующий райздравотделом сообщил газете, что вопрос о поведении врача обсуждался на совещании работников Ирклиевской амбулатории. «Совещание наметило ряд мероприятий, и обслуживание больных значительно улучшилось», – оповестил он общественность («Вперёд». «Бумаги нет? Идите домой!» № 4 от 13 января 1945 г.).

Заросшие мужики

Летом 1944 года в станице Новомалороссийской было две парикмахерские, и, по мнению Н. Буханова, «они вполне удовлетворяли нужды населения». Но с наступлением зимы работать они перестали.

«Парикмахерскую артели «Красный строитель» вежливо попросили освободить помещение для другой организации, а взамен помещения не предоставили. Парикмахерскую пришлось закрыть, – рисовал печальную картину новомалороссиец. – Вторую парикмахерскую, работающую от сельпо, с наступлением холодов из благоустроенного помещения перевели в разрушенное, и она сама по себе прекратила работу».

И вот теперь, как пишет автор, «ходят обросшие бородами мужчины, заглядывают в окна бывших парикмахерских и, убедившись, что в первой разместился райсобес, а во второй правление Новомалороссийского сельпо», спрашивают:

– Скажите, а где же можно побриться?
– Не знаем, – отвечают им. – Это дело не наше.

«Неужели в Гражданском районе не найдётся человека, который бы болел за культуру и поддерживал её?»  (Н. Буханов. «В Новомалороссийской негде побриться». «Вперёд». № 2 от 6 января 1945 г.).

Через десять дней после заметки газета опубликовала следующий ответ на свои обращения: «Как сообщили нам из артели и из правления Новомалороссийского сельпо, сейчас открыты и работают две парикмахерские: парикмахерская артели «Красный строитель» работает в здании Новомалороссийского сельсовета и парикмахерская сельпо – в здании, где помещается пекарня» («В Новомалороссийской негде побриться». «Вперёд». № 5 от 17 января 1945 г.).

Без сала не ремонтируем

Машинист электростанции Ананский в январе 1945 года на страницах газеты рассказал о безответственной работе сапожной мастерской «Райкожкоопремонта». Ещё в сентябре он отдал в ремонт ботинки, чтобы им сделать перетяжку. Мастер, принявший обувь, сказал ему: «Зайдите через два дня».

«Я пришёл через два дня и мне вновь повторили ту же самую фразу: «Зайдите через два дня». Вот уже проходит четвёртый месяц, а ботинки из мастерской я так и не получил. Хочется мне спросить у тов. Пинчука [должность не указана – прим. «ВС»]: «Когда же закончатся эти «два дня»?»», – задавался вопросом Ананский (Ананский. «Зайдите через два дня». «Вперёд». № 7 от 27 января 1945 г.).

Не лучше ситуация с ремонтом обуви наблюдалась в станице Александроневской. Мастерская в населённом пункте была. Был в ней и заведующий Копчапчи, но от этого мало пользы трудящимся станицы, пишет
Н. Титаренко.

«Во-первых, Копчапчи на работу систематически приходит пьяным, а во-вторых, ремонт обуви производит исключительно тем, кто даёт ему взятки», – объяснял селькор.

Первый вопрос Копчапчи задаёт клиенту так:

– Ботинки отремонтировать? Хорошо, это можно. А сала принесла?
– Сала у меня нет, – отвечает клиент.
– А муку принесла?
– И муки нет.
– Тогда не возьму ремонтировать. Нет товара, – отвечает Копчапчи.

Это происходит ежедневно и почти с каждым, кто появляется в мастерской, замечал автор.

«Несмотря на наличие сапожных мастерских в станицах, напрашивается вопрос к руководителям артели «Кожкоопремонт»: «А где же, всё-таки, починить ботинки?» – пишет Н. Титаренко
(Н. Титаренко. «Где же починить ботинки?». «Вперёд». № 110 от 30 декабря 1944 г.).

Руководство «Райкожкоопремонта» через газету на вопросы потребителей не ответило.

Почему нет игрушек?

Рассказала читательница газеты и о такой ситуации.

В магазин Новомалороссийского сельпо часто заходили матери с детьми и просили:

– Дайте детскую игрушку.
– Нет игрушек, – равнодушно отвечает продавщица.
– Почему же нет?

На помощь выходит председатель правления сельпо Демченко:

– Не время, гражданка, игрушками сейчас заниматься. Вы знаете – война.

«Многие привыкли у нас, чтобы облегчить свой труд, ни о чём не заботиться, ссылаться на войну. А спросить бы руководителей Новомалороссийского сельпо и райпотребсоюза – причём же тут война? Мобилизация среди кукол не производилась, игрушечные пушки, самолёты, автомобили на фронте не нужны, картонных лошадей на игрушечных фабриках изготовляется сколько угодно, а в наших сельпо их нет», – рассуждала М. Иванова.

По мнению читательницы, причина была в том, что руководители Гражданского райпотребсоюза и Новомалороссийского сельпо плохо поняли постановление советского правительства об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства*.

«Если бы они хорошо знали это постановление, нашим детям было бы чем забавиться и дома, и в детском саду, и в детских яслях», – считала М. Иванова (М. Иванова. «Дайте детскую игрушку». «Вперёд». № 3 от 11 января 1945 г.).

Справка

Указ президиума Верховного Совета СССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны детства, об установлении почётного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства» был принят 8 июля 1944 года. В частности, Совету Народных Комиссаров СССР было поручено «утвердить мероприятия по значительному расширению производства детской одежды, обуви, предметов детской гигиены и санитарии и других предметов детского обихода как для детских учреждений, так и для продажи населению, а также по увеличению сети пошивочных мастерских детской одежды и сети магазинов матери и ребёнка».