Дела собачьи

Случай из жизни навеял тему для разговора с читателем – о содержании и породах собак, о хозяевах и их ответственности.

Довелось по делу заехать в отдаленный поселок нашего района. Искал нужного человека, знал только адрес. Улиц там мало, зато длиннющие и почти все дома – без номеров.

Месяц как стояла редкостная жара, сразу после полудня улицы вымерли – кто на жатве, а кому не надо на работу, без крайней нужды того из дому не выманишь. Улицу отыскал, и нашел номер на одном из заборов. Ориентируясь по нему, потихоньку поехал, отсчитывая дома. Должно быть здесь – угловой дом.

Подошел к забору, осмотрелся. Дом еще, видать, недостроенный – тут, там во дворе доски, штабели кирпича. Ни души. Позвал, сложив ладони: «Хозяин!»

Густая тишь рванулась громом среди синего расплавленного неба. Не сразу и дошло, что за сила учинила страшный шум, только рефлекс шатнул далеко от калитки. Две огромные черномордые овчарки выскочили как из-под земли, в два прыжка перемахнули двор и с потрясающим округу глубинным басовым лаем бросились на забор – вылитый приступ бешенства.

Слышал об этой породе уважительные отзывы специалистов, однако то личное знакомство уважения к ним не добавило – наоборот. Звери «заводили» друг друга, соревнуясь в бешенстве, и вскоре уже плавали в собственной ярости. Не находя ей выхода, казалось, сейчас лопнут от рвущей нутро злобы. Я-то давно удалился от дома, прижавшись к противоположному забору. Чего им, дьяволам, еще надо?

С одной стороны, жутко – хоть и страх от неожиданного нападения ослабел, но штакетник, высокий, на вид новый и крепкий, трещал изрядно. Вырвутся – смерть, пикнуть не успеешь. А с другой стороны, если хозяева дома, не глухие и не мертвые, то по-любому выйдут. Ох и бесятся, черти…

Тут вдруг почувствовал, что я не один. Поймал на затылке спокойный понимающий взгляд: что, и ты нарвался? Боковое, еще суженное шоком зрение подвело – доложило, что рядом стоит хозяин дома, к забору которого прислонился: здоровенный кряжистый мужик в серой телогрейке (в такую жару-то? Сразу и не подумал), в уверенной хозяйской позе, свесив натруженные толстокостные руки через ими же сотворенный забор: вышел поглядеть, что за шум учинился. Я постарался придать физиономии вид насколько мог поуверенней и обернулся к нему.

«Что, соседей нету дома?» — эти слова, лишь перхнув, заткнулись во мне в самом зародыше. Не могу сказать, что перетрусил опять, потому что изумление мое границ не имело. На расстоянии вытянутой руки стояла… Стояло… Не знаю, собакой это так вот сразу не назовешь – похоже не больше, чем дракон на ящерицу. Алабай – такую редкую в наших местах породу раньше встречать приходилось, и все ее представители – гиганты собачьего мира. Но это! Собака такой быть не должна, просто не может! Однако было же…

Алабай, среднеазиатская овчарка, на улице всегда спокойна. Кто когда слышал, чтоб алабай без повода убил человека? Если она занервничает, пойдет в бой, без потерь тогда дело не обойдется… Это не манежный боец-забияка питбуль, и не стильный спортсмен доберман. Всемогущие мускулы тяжело распирают шкуру, а массивные кости надо перешибать, пожалуй, разве что из нарезных стволов. Такой лапой не хуже тигриной можно быкам хребты ломать, челюсти же… Надо видеть.

Так вот, этот посланец четырехтысячелетней породы воинов-пастухов, созданной для боя только насмерть, размерами и объемом превышал все, что только я мог себе представить. Ну лев, конечно, больше, так то лев. Положив по локти передние конечности на забор, он стоял на задних лапах (ногах?) – сравнить с собой было легко. Не удивительно, что его непобедимый корпус куда был шире моих не чересчур спортивных плеч. Но пристроенная на весу за забором голова, несмотря на согбенную позу, порядочно высилась над не низкой моей!

И я не шарахнулся в очередном ужасе – это было бы лишнее. Не в каждом человеке столько разума, сколько виделось в глазах пса. Потому я, наверное, и принял его за человека – в спину от него веяло рассудком и чувством. Он обернул ко мне глыбу башки – танковая башня, ни дать ни взять, — и в по-восточному суженных глазах, еще скользивших по соседским зверям, видны досада и неизбывное презрение: «Тоже мне собаки! Просто шавки. Позор рода. Что с таких дебилов спросишь?». Взгляд на меня читался так же легко: «Что, земляк, нагнали страху? Пройдет. С кем не бывает…». И легкая усмешка, едва ли не дружеская. Отходить от его территории я не торопился. Да, от всей фигуры, позы веяло уверенной необоримой мощью. Но очень разумной, спокойной, осознанной. «Угрозы моему двору, хозяину – нету? Ну так стой себе, земляк, сколько влезет. Забора мне не жалко, ты, доходяга, и захочешь — его не свернешь»…

А в голосах соседских овчарок, уже сорвавшихся в истерический вой, ясно звучало и отчаяние: все, ушел «клиент». Даже если эти звери и перемахнут через ограду, приближаться ко мне – теперь к нам двоим – с обнаженным мечом, то бишь с оскаленными зубами… Что делать им? Пришлось успокоиться. То-то, что разумны и овчарки – скорый и летальный, даже хоть для целой своры таких, как они, исход подобного инцидента они прекрасно предвидели. Видели и то, что их грозный молчаливый оппонент вовсе не привязан, и при самом первом желании одолеет, да просто лбом проломит, забор вдвое крепче этого; не могли не чувствовать, наверное, в презрении ясного приглашения: давайте, бродяги, прыгайте поближе, и я с законным правом здесь вас встречу… Впрочем, может быть, я слишком положился на отзывы об их разуме специалистов, и воображением сделал их куда умнее, чем заслуживают. А за редкую разумность того алабая ручиться могу. И даже попытка ее обосновать вызывает некоторое смущение, потому что очевидному доказательств не требуется. Примерно так, наверное, ни с того ни с сего начать доказывать толпе, что твой друг – не дурак.

Человека нужного потом нашел, оказалось, что я ошибся адресом. Пообщался, расстался и уже давно бы ту встречу и забыл. Но вот бывает, что встретишь когда-то, пусть коротко, человека, и потом всю жизнь его помнишь – он очень умный, или сильный, или просто – хороший человек. Алабаи, как и люди, все разные, а вот того временного «соседа» и случайного защитника не забуду никогда.

Евгений БОЙКО