Общество

19.07.2019

Как мать свою Любочку спасла

Советским судом Любовь Сахненко признана узницей

Судьба человека. Пятилетним ребёнком Любовь Сахненко испытала ужасы войны. Советским судом она признана узницей, потому что вместе с семьёй находилась в изгнании и удерживалась фашистскими оккупантами в неволе.

Евгений Бойко

Матерям поклонимся

Хуже всех пришлось на войне матерям. Уберечь во времена глобальной бойни детей – задача героическая, а представьте женщину с детьми малыми, а с новорождёнными… Если солдат в бою рискует жизнью собственной, то мать в прифронтовых районах жизни детей спасает ежедневно, поминутно, а ведь задачка нечеловеческая, для богов разве что посильная! В тылу от голода, от болезней дитя защити… Вот, наверно, кто истинные герои войн, без чьих нечеловеческих стараний и страданий никакая выигранная битва страну не спасёт, никакая победа не порадует. Не отвернёшься от своих детей, ужаса хоть на миг не позабудешь.

Жизнь в оккупации

Пятый год от роду шёл Любе, жила она в станице Варениковской. Год из своей куцей жизни прожила она в оккупации. Как оно было, что девчонка и не смыслила. Семья её была женская, простая донельзя: бабушка да мама. Был ещё дядя до войны, потом он с другом купил самолёт – «кукурузник» – и занялись они военным делом, на том самолётике до самого конца войны немца бомбами посыпая. Не удержали врага, с армией отступили, и остались в оккупации и Любина семья, и тётя с двумя дочками. Ну и станичники, конечно, остались все, кто уйти не смог. Осенью сорок третьего поджали советские войска немцев, пришлось им с Кубани уходить. Но ушли они не сами. Всех, кто мог ходить, гитлеровцы повели с собой. Собрали маршевую колонну и погнали тысячи людей в Крым, набирая по пути всё новых невольников.

В дороге спасла корова

В числе угнанных с родных мест оказались семьи и Любы, и её тёти. Три женщины должны были довести троих детей, из которых двое несмышлёнышей (двоюродная сестра Любы была её одногодкой), и ещё одной двоюродной сестрёнке исполнилось лет 12 или 13. Идти три сотни километров, дорога для измученных годами войны людей всех возрастов не прогулка; кормежка – изредка и что попало. Сколько шансов было довести детвору живой? Немного. Наличие у тёти собственной коровы спасло детские жизни. Представьте, чего женщинам стоило в великую войну уберечь свою корову… Так вот эта животина, в свою очередь, уберегла детей: малышню погрузили в тачку, запрягли коровку, так и путешествовали. Ещё именно она спасла и от голодной смерти, потому как женщины в походе, в котором никто бы не позволил отстать невольникам, умудрялись животное кормить. Коровка и везла, она же и кормила.

В изгнании

Прибыли в один из посёлков у Джанкоя. Это и было место, где фашисты приказали остановиться. Любину семью приютил какой-то дедушка. Взрослым женщинам приказали обстирывать захватчиков, готовить им, убирать в помещениях. Пятилетние дети жили своей жизнью, подробности той поры Люба помнит плохо. Старшая из двоюродных сестёр пошла по посёлку побираться. Так людская милостыня и корова прокормили две семьи. Однажды корову украли, свели со двора. Любина мама побежала её искать по округе. Где-то нашла. Воры-сволочи избили мать до чёрно-синего лица, но корову женщина привела-таки домой.

Возвращение на родину

Помнит Люба, что через год, когда из Крыма немцев выбили, разрешили угнанным семьям вернуться домой. Опять запрягли корову и пошли – домой тоже 300 километров… Обратный путь был куда страшнее. Временами налетали самолёты, и спасением для бредущих по дороге людей было как можно дальше и быстрее бежать от этой дороги. А как далеко и как быстро убежишь с тремя детьми на руках? Всё, что могла сделать мать, это накрыть повозочку куском рубероида и уповать на милость божью. Дети слышали треск авиапушек и грохот бомб, но пули и осколки свистели мимо. А когда самолётов не видно, то и не так уж страшно.

Если Люба от страха теряла дар речи, сидела в уголке как мышь, то её сестрёнка визжала так, что уши закладывало почище, чем от близких разрывов…

Ещё на этой жуткой дороге местами попадались следы то боёв, то авианалётов или артобстрелов. Десятки, сотни мёртвых тел были этими следами. Где-то они лежали почти штабелями, один на другом вповалку, а где были рассеяны у дороги и в поле. Часто трупы людей перемешивались с трупами животных. Некому и некогда было их разбирать. В таких местах мама тоже закрывала верх повозки тряпками – такое видеть и взрослым-то нельзя…

Глухонемой дом выстроил

Вернулись в свою станицу, но оказалось, что возвращаться некуда. Дом, который принадлежал семье, заняли другие люди. Кто их выгонит, женщины? Тогда мать выпросила у председателя колхоза быков и повозку и отправилась в лес. Нарубила деревьев, погрузила их и свезла в станицу. Но поднимать дом в одиночку и самой геройской женщине не под силу. А с мужчинами, да ещё способными работать, было, скажем так, сложно. То есть здоровых мужчин, располагающих хоть крохами свободного времени, там попросту не было. Выручил (да что там, спас!) один глухонемой. За спасибо, скудную еду и немного домашнего вина он поднял дом в две комнатёнки. Буквально из милости, потому что спрос на его работу был огромный, и платили ему многие более щедро.

Жизнь налаживается

Стала потихоньку жизнь идти на лад. Мама смогла содержать свою дочь, в колхозе она растила табак и виноград. Бабушка из-за плохого здоровья плохой помощницей была. В школу Люба пошла в носках, потому что ни обуви, ни годной одежды у неё просто не было, и взять было негде. Только в выпускном классе, в седьмом, мать смогла одеть девочку по стандартам того времени прилично – боты, блузка, юбка. Затем девушка отучилась в медицинском училище и по распределению приехала в посёлок Заречный.

До самой пенсии Любовь Ивановна Сахненко отработала в психоневрологической больнице, весь посёлок её знает и уважает. Здесь она вышла замуж, родила двух дочерей, и сейчас у нее четыре внука и пять правнуков.

За мужем — в Афганистан

Однако было ещё одно время, когда война коснулась бывшей узницы. Муж Любови Ивановны был газовиком, причём знатным – имел за свой труд правительственные награды, в том числе орден Трудового Красного Знамени. Как хороший работник он был направлен в Афганистан, на одно из газовых производств. Он взял с собой жену, одно время там было спокойно. Однако пришла пора, когда Советский Союз ввёл туда войска. Вокруг рабочего городка становилось все беспокойнее, и пришедшие охранять солдаты и бронетехника ситуацию не спасали. Однажды без вести пропала продавец местного магазина, уехавшая в город с охраной за продуктами. Когда нашли пустой автомобиль, всем стало ясно, что живыми этих людей уже никто не встретит. Тогда муж отправил Любовь Ивановну на родину, а сам ещё некоторое время оставался выполнять интернациональный долг.

Чтобы помнили

О том, что такое война, Любовь Ивановна говорит коротко и ёмко: «Это ужас. Не дай Бог повторения!». Если пятилетний ребёнок вынес такую память, то что же пережили наши дедушки-бабушки…

И ещё в памяти Любови Ивановны осталась благодарность к людям, чьих имён она не знает и не узнает уже никогда, но будет помнить о них всегда: жителей посёлка у Джанкоя, что подавали милостыню её двоюродной сестре, хоть сами жили впроголодь; немецкого военного врача, который вылечил её в Крыму от воспаления лёгких, иначе была бы смерть; дедушку, приютившего в своём доме чужую семью; глухонемого мастера, который из жалости построил домик нищей семье.