Забвению быть не дано. Краевед из Заречного сохранил память о местной трагедии в годы Великой Отечественной войны

Как сохранить память об убийствах нацистами мирных жителей в Березанской психиатрической колонии и передать её будущим поколениям? Александр Шкляр нашёл для себя верную форму работы с молодым поколением, благодаря которой его выросшие ученики передают эти знания уже своим детям.

В тему
Предыдущие материалы исторической серии об оккупации Березанской психколонии, убийстве нацистами пациентов и её жителей.
• «Под гнётом нацистов. Как немецкие оккупанты хозяйничали в Березанской психколонии».
• «Определённые к уничтожению. Хронология массового убийства и одного спасения наиболее беззащитной группы жителей Березанской психиатрической колонии».
• «На тропе войны. Как немцы расправились с показавшимися им неугодными жителями Березанской психколонии».
• «Приговор обжалованию не подлежит. Кого привели на скамью подсудимых нацистские преступления в Березанской психколонии».

От колонии к больнице

Советские войска освободили Выселковский район от немецко-фашистских захватчиков 1 февраля 1943 года. В том же месяце, 24 февраля, Выселковский райисполком утвердил директором Березанской психколонии Дмитрия Акимовича Короткого, предоставив ему право подписи всех финансовых документов. Но уже в апреле 1943 года приказом краевого отдела здравоохранения директором была назначена Прасковья Семёновна Зайцева. Тогда работало только одно отделение – № 3, где проходили лечение 15 пациентов.

В сентябре 1943 года главным врачом психколонии назначается Павел Иванович Башлаев. К этому времени в отделении № 3 количество пациентов увеличилось до 26 человек, а в открытом отделении № 4 лечили 45 пациентов. Через год главным врачом психколонии становится Софья Викентьевна Гусарова. За годы её работы увеличился штат сотрудников, пациентов в четырех отделениях находилось около 400 человек.

Постепенно Березанская психколония включилась в жизнь советского общества мирного времени. Так, в 1948 году исполком Березанского сельского совета закрепил за учреждением шефство над Березанским детским домом и школой № 19, рекомендовав регулярно держать с ними связь и оказывать практическую помощь в нуждах.

1 сентября 1951 года Березанская психоневрологическая колония со стационаром на 425 коек была преобразована в Краевую психоневрологическую больницу. А в 1962 году разросшийся вокруг учреждения посёлок (селение) получил статус населённого пункта и был назван Заречным.

Поиск дал результат

С 1970-х годов учитель географии зареченской школы Александр Шкляр начал водить учеников на «пятый километр» к месту захоронения пациентов колонии, которое ему указали местные жители. В то время (как и сейчас) этот участок представлял собой низменность в лесозащитной полосе среди пахотных земель (оставшуюся после противотанкового рва шириной до пяти метров и глубиной до двух). Про убийства гражданских лиц в Березанской психколонии преподаватель прочитал в небольшой книге про Нюрнбергский процесс, которую ему дал основатель выселковского музея Михаил Константинович Коган.

«До этого я ничего не знал об убийствах пациентов, хотя и родом из этих мест. Жители Заречного об этом не говорили», – делится Александр Семёнович.

Педагог, поддержанный в своем начинании главным врачом больницы Михаилом Тимофеевичем Кочмалой, с середины 1970-х годов занялся сбором сведений о трагедии: общался с очевидцами событий, делал запросы в архивы и музеи. Сам он объясняет необходимость поисковой работы патриотическим воспитанием. Благодаря стараниям и активности Шкляра и помогавших ему земляков на месте захоронения пациентов в 1986 году была установлена мемориальная табличка, а в 1987 году крайисполком присвоил «Братской могиле жертв фашизма 1942–1943 гг.» статус охраняемого государством памятника военной истории.

В настоящее время памятные мероприятия у креста, установленного меценатом Олегом Борисовичем Марченко на месте захоронения убитых на «пятом километре», обрели межрегиональный масштаб в рамках акции «Преступлениям фашизма нет срока давности», проходящей по инициативе региональных общественных организаций ветеранов силовых ведомств с 2010 года в Краснодарском крае и Республике Адыгея в местах массовых убийств нацистами мирных жителей.

Поход памяти

Александр Шкляр в далекие 1970–1980 годы следовал, прежде всего, своему сердцу, когда вовлекал своих учеников в исследовательскую работу. Ему удалось найти верную форму общения со школьниками, чтобы через много лет бывшие ученики сами стремились повести своих детей на братскую могилу жертв нацистов.

«По своему опыту скажу, всё должно быть хорошо организовано, хорошо продумано. Чтоб ребёнок тебе поверил, прочувствовал весь ужас тех событий во время оккупации (всё же это вещи очень серьёзные), надо душу вложить. Обязательно. Если дело с душой будет делаться, если тебе поверят, тогда толк будет», – говорит ветеран-педагог.

С детьми средних классов учитель отправлялся в поход на целый день.

«Причём, это была награда. Поход надо было заслужить: хорошо учиться, быть примерным в поведении. И у нас выходила не просто пешая прогулка, а увлекательное путешествие. Я заранее проезжал на велосипеде по маршруту, оставлял по пути подсказки, куда следует идти. Конечно, ребята понимали, что, например, в дупле никакая не карта, неведома откуда взявшаяся, но принимали условия игры. И это было всем интересно», – вспоминает Александр Семёнович.

Неспешное движение во время исторической экскурсии позволяло наладить неформальный контакт с детьми, донести до них те истины и ценности, которые считал важным, отмечает краевед.

«Мы же не просто шли – мы в пути общались, – говорит Александр Шкляр. – Я им что-то рассказывал, они у меня что-то спрашивали. Получался диалог. Мы приходили на братскую могилу, я им объяснял, что здесь случилось, мы читали акт о зверствах, наводили порядок».

Открыть новые страницы

В 2024 году исполняется 82 лет со времени трагедии в Березанской психиатрической колонии – убийства нацистами в сентябре-декабре 1942 года всех находящихся на лечении людей. В целом, мы подходим к этой дате с понимаем картины произошедшего. Мы знаем (пусть и приблизительное, но, думается, верное) число погибших пациентов, обстоятельства их смерти. Нам известны немногочисленные имена и фамилии жертв немецкой агрессии, а поиск новых – задача для будущих исследований.

«При этом существует проблема доступности исторических источников, – обращает внимание научный сотрудник Центра изучения антисемитизма Технического университета Берлина Ирина Реброва. Она изучала трагедию в психколонии в рамках своего проекта «Помни о нас…», посвящённого жертвам нацизма – пациентам психиатрических клиник, детям с инвалидностью и врачам-евреям – в период оккупации Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны. – Эпизод с Березанской психколонией рассматривался в 1943 году военным трибуналом на Краснодарском процессе над пособниками оккупантов, в 1970-ые советские органы госбезопасности проводили доследования нацистских преступлений. Знакомы ли мы с документами этих дел? О суде в Краснодаре мы знаем только по газетным статьям, брошюрам того времени и советской документальной ленте, материалы 1970-х частично рассекретили 2020 году. При это копии протоколов допросов следователями «СМЕРШ» в 1943 году свидетелей – советских граждан – находятся в музее Холокоста в Вашингтоне, а показания очевидцев военных событий из 60-70-х хранятся в материалах следственных дел в германских архивах. Там они открыты для исследователей. Какие неизвестные материла хранятся в национальных архивах, мы может только предполагать. Будем надеяться, что число неизученных документов с каждым будет сокращаться и вводимые в оборот дела прольют новый свет на трагические страницы нашей истории».

Впереди ещё немало работы, чтобы сформировать максимально полный багаж знаний о совершенных нацистами преступлениях, определить и использовать тот самый верный формат передачи исторической памяти будущим поколениям. Главное, чтобы эта работа, по завету краеведа из Заречного, делалась «с душой».

Материал опубликован в рамках проекта «ВС» «Памяти нашей голоса», реализуемого при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

Максим Ватутин