Выселки +6 °C

Подписка на газету

Остарбайтеры времён войны: воспоминания выселковки о жизни в немецком плену

В этом году исполняется 80 лет с начала массового угона советских граждан в немецкое рабство. Об этих людях мало говорят, но их судьбы заслуживают внимания. Не по своей воле оказавшиеся на чужбине, они порой до конца своих дней стыдились потерянной в Германии молодости и скрывали от детей и внуков этот факт биографии.

Феня Дудина

Феня Григорьевна Мищенко, в девичестве Дудина, родилась в деревне Городец Велижского района Смоленской области 25 декабря 1938 года. О детстве в крохотной лесной деревеньке Феня знала только из рассказов мамы. Жили как все, легко не было, тяжёлая крестьянская доля предвоенной поры. Да ещё и незадолго до войны отец ушёл из семьи, оставив двоих малолетних дочерей на попечение жены.

Оккупанты

Когда немцы оккупировали деревню, сразу облюбовали добротный сруб, в котором жила Анастасия Дудина с дочерьми. Из дома, стоящего на пригорке, хорошо просматривалась прилегающая территория. Немцы поселились здесь, подняли на чердак пушку и вели обстрел местности.

Мать с девочками вынуждена была уйти жить к родственникам. У Анастасии было восемь сестёр, у всех уже были семьи и жили они в разном достатке, но каждая находила возможность помогать.

Уходя, фашисты подожгли дом, он горел несколько дней: сруб ставил на совесть отец Анастасии, смолы не жалел. Жители деревни немного успокоились после ухода врага, но немцы вскоре вернулись, согнали людей в машины и повезли на железнодорожную станцию.

Рабство

В апреле 1942 года началась массовая насильственная депортация советских граждан на работы в Германию. Поначалу в 1941 году немцы развернули широкую агитацию советских людей, суля хороший заработок и прекрасные условия жизни в Третьем рейхе. В оккупированных кинотеатрах даже показывали фильмы, пропагандирующие работу на «великую Германию», и кто-то даже клюнул на это, но всё же желающих оказалось слишком мало, да и те, кто подался на агитацию, быстро поняли, что обманулись.

После провала блицкрига, немецкая экономика пошатнулась, требовалась дешёвая рабочая сила. Людей стали угонять насильно. В основном, в оккупированные города и сёла спускалась количественная директива, списки составлялись местными коллаборационистами, в первую очередь в них попадали комсомольцы и молодые девушки и женщины. Забирали и парней от 16 до 18 лет.

В пункте сбора люди проходили поверхностный медосмотр, их грузили в скотные вагоны и отправляли в Германию. Так маленькая Феня с матерью и старшей сестрой очень долго ехали в душном забитом до отказа товарном вагоне. Становилось дурно от голода, запаха немытых тел и ужаса перед неизвестностью. В углу вагона стояла «выварка» для справления нужды, поначалу совсем не кормили и, когда люди стали падать в голодные обмороки, на редких станциях стали давать по тарелке какой-то похлёбки и тоненькому кусочку хлеба.

Средневековая биржа

После прибытия в Германию они попали на биржу. Здесь люди почувствовали себя товаром на средневековом невольничьем рынке. Их осматривали как скот, заглядывали в зубы, щупали мускулы. «Живой товар» разбирали быстро, охотнее всего «покупали» молодых парней и девчат. Старшей сестре Фени Валентине было около 13-14 лет и для неё очень быстро нашёлся «покупатель». А вот Анастасию с маленькой Феней брать никто не хотел, уж сильно она была худая, да ещё и с довеском: четырёхлетней девчушкой. Такая работать долго не сможет считали рациональные немцы, но всё же нашёлся тот, кто решился взять их, а может, просто пожалел женщину с ребёнком.

Фермер Юлиус привёз Анастасию и Феню на своё подворье. Коровы, лошади, куры — хозяйство было немаленькое. Обязанностью Анастасии стал уход за коровами и лошадьми. Маленькая, истощённая, но привыкшая к тяжёлому труду русская крестьянка справлялась со своей работой и на судьбу не роптала. Со временем Юлиус увеличил поголовье скота и привёз ещё одного работника: молодого француза, который теперь заботился о лошадях.

Советские девушки на работах в Германии. Фото: https://smolbattle.ru/

«Осты»

По немецким сведениям на принудительные работы в Германию из СССР угонялось порой более 10 тысяч человек в сутки. На улицах городов устраивались облавы, хватали всех без разбору, угоняли целые деревни. В общем за годы войны было угнано около 5 млн человек. Их называли остарбайтерами (восточные рабочие), все остарбайтеры обязаны были носить на одежде специальную нашивку с надписью «Ost».

По прибытию в Германию, людей разделяли по уровню образования, здоровью, умениям и навыкам. Часть попадала на заводы и фабрики, часть батраками к фермерам, часть в качестве прислуги в богатые дома. На этом этапе решалась судьба, всё зависело от хозяев, к которым попадёшь. Одни измывались над своими рабами, селили их в хлеву вместе со скотом и не считали за людей, а кто-то, как Юлиус и его жена Фрида, относились к остарбайтерам по-человечески тепло. Тяжелее всего было тем, кто попадал на заводы и фабрики. Там остарбайтеры жили в холодных бараках, работали по 18 часов в сутки в тяжелейших условиях. Смертность зашкаливала, ни о какой медпомощи речи не было, лишь ближе к концу войны немцы стали чуть бережнее относится к людскому ресурсу, но не из-за гуманности, а потому, что пополнять ряды остарбайтеров становилось всё сложнее.

Добрые бауэры

Фрида и Юлиус не обижали своих работников, более того, они поселили их в своём трёхэтажном доме, кормили очень хорошо. Все работники питались за одним столом с ними. Фрида очень много готовила, пекла вкусные немецкие пироги «Кухен». Эти пироги до конца жизни помнила Феня, а ещё говорила, что столько мяса, сала и колбасы они и до войны не ели.

Хозяева фермы работали наравне со своими остарбайтерами. У них было двое сыновей: старший Хельмут и младший Кёгат (он был немой). Феня дружила с Кёгатом, они всегда играли с ним.

Неподалёку от фермы Юлиуса жили две немки — старые девы Дора и Эльза. Они заприметили маленькую русскую девочку и стали часто приглашать её к себе. Свою нерастраченную материнскую любовь и нежность женщины подарили Фене: заплетали её, шили для неё красивые платья, причём обязательно к каждому платьицу шился фартучек. Постепенно гардероб девочки увеличился и она стала по утрам выбирать в каком платье сегодня станет играть и какой фартук к нему надо надеть.

В немецкой деревне

Постепенно девочка стала говорить на немецком, пела песенки, читала стихи и одну из разученных на чужбине песен она помнила всю жизнь. Мать очень боялась, что Феня забудет родную речь и ругалась, когда и с матерью та начинала говорить по-немецки. «Ты русская! — говорила она. — Не смей говорить на немецком языке!». Анастасия рассказывала дочери русские сказки, пела песни, читала стихи, заставляла учить стихотворения на русском, пословицы и поговорки. Много времени для этого было зимой.

Большой дом практически не отапливался и хозяйка Фрида каждый вечер разносила по комнатам бутылки с горячей водой и раскладывала их под перины, укрывались пуховыми одеялами — спать было очень тепло.

А вот старшей сестричке Валентине повезло меньше: она работала у другого хозяина и изредка приходила к матери, жалуясь, что там её плохо кормят, часто бьют за малейшие провинности. Услышав это Юлиус сумел забрать Валентину и перевести её на работу к другому хозяину, который уже не обижал ребёнка.

Освобождение из рабства. Апрель 1945 год. Фото: https://smolbattle.ru/

Домой!

Настал 1945 год, Юлиуса и Хельмута призвали на фронт. Перед уходом Юлиус наказывал Анастасии не спешить с отъездом домой после победы наших войск, в которой он совсем не сомневался. «Настя, не спеши, — убеждал женщину немец, — у тебя две дочки, начнётся неразбериха — сгинете ни за грош».

Освобождали их французы, батраки немецких бауэров побежали, бросив всё. Собралась ехать на Родину и Анастасия с детьми. Фрида уговаривала остаться, повременить с отъездом, но тоскующую по русской земле женщину невозможно было остановить. Делать нечего, хозяйка собрала рюкзаки с едой, плотно набив их салом, хлебом, колбасами. Пришли Дора и Эльза, плакали, умоляли оставить им Феню…

Из остарбайтеров в репатрианты

Дорога домой не запомнилась девочке, но очень хорошо запомнился лагерь, в который они угодили по возвращении на Родину. Теперь из остарбайтеров они превратились в репатриантов. Все репатрианты проходили через фильтрационные лагеря НКВД. Выявлялись власовцы, предатели, ко всем относились с подозрением. Часть людей после фильтрации отправлялась валить лес, но большая часть возвращалась домой.

К большому наплыву возвращенцев оказались не готовы и зачастую людей держали прям под открытым небом. Так на сырой земле жили в лагере и Феня с сестрой и матерью. Очень спасла еда в рюкзаках, голодать не пришлось. Постепенно людей отпускали, пришла очередь и Анастасии с детьми.

Деревня

Вернулись в родную деревню, а там разруха, нищета, жить негде. В соседней деревне Краслевичи обосновался отец Анастасии — дед Антон, он и позвал обездоленных девчат к себе.

Жил дед при магазине, охранял и тем зарабатывал на кусок хлеба, в его каморке хватило места всем. Вскоре Валентина вышла замуж и уехала жить в город. После смерти деда Антона магазин стала сторожить Анастасия, Феня ходила в школу, меняя красивые немецкие платьица и фартучки. Кормил лес своими дарами, да к тому же держали козу, так что были с молочком.

Взрослая жизнь

Мама умерла в январе 1955 года, когда Фене было 17 лет. Несовершеннолетнюю сестру взяла под опеку Валентина. Началась у Фени кочевая жизнь: муж Вали был инженер-геодезист и бесконца переезжал с места на место. Он был отличным специалистом, его очень ценили, к тому же он очень хорошо зарабатывал. За те годы, что Феня жила в семье сестры, она успела посмотреть страну и поработать учётчицей на обогатительной фабрике в Душанбе, наборщицей в Киевской типографии, рабочей на заводе в Ташкенте, кондуктором в трамвайном депо и т. д.

В Душанбе Феня встретила своего будущего мужа — кубанского казака Николая Мищенко, солдата-свехсрочника. В январе 1961 года они поженились и переехали в Выселки. В этом браке родилось трое детей: Ольга, Татьяна и Виталий.

В Выселках Феня несколько лет работала в столовой, потом с 1964 по 1983 годы — продавцом в продуктовых магазинах, затем рабочей на Комбикормовом заводе, и перед выходом на пенсию контролёром-кассиром в Сбербанке.

Феня Григорьевна Мищенко скончалась 12 декабря 2021 года, не дожив двух недель до своего 83-летия.

Феня Григорьевна Мищенко.

Вместо послесловия

Фене Григорьевне, её сестре и матери крупно повезло, они попали в хорошую добрую семью в Германии. Но многие люди, угнанные в рабство в те годы, сгинули на чужбине, не перенеся суровых испытаний и нечеловеческих условий работы и жизни.

Нам сейчас сложно представить, что чувствовали они, работая на врага, когда их отцы и братья проливали на фронте кровь, освобождая свою землю от фашистов. Этот сильнейший комплекс вины ощущал каждый остарбайтер. Многие пытались бежать, как-то вредить производству, рискуя жизнями и здоровьем. Вернувшись на Родину, они сталкивались с отрицательным отношением к себе, не могли сделать карьеру, жить в крупных городах. Это клеймо преследовало их всю жизнь и неудивительно, что многие «осты» не рассказывали детям и внукам о своём прошлом. Долгие годы государство делало вид, что их будто нет, лишь в конце 80-х начале 90-х стали поднимать эту неудобную тему.

Германия в 90-е годы даже выплачивала бывшим острабайтерам компенсации. Из 5 млн угнанных советских граждан и почти 2 млн военнопленных домой возвратились не все. По разным данным от 250 до 450 тысяч человек остались жить за границей, около 2 млн человек погибли.